Шартрез возвращается в ту каморку с чисто выбеленными стенами, чтобы перекрасить их в головокружительный зеленый. Как и в неучтенный день, когда последовавший дрейф на плоту был признан только ничтожной попыткой обратиться в поспешность. Постой, сколько еще понадобится сильных метафор? А Лондонских улиц? Подумаешь, статистические оплошности, нестертые с желтой и зеленой бумаги буквы, больше напоминающие частокол, самоуверенные цитаты, к которым уже не обратишься в случае нужды, - какой толк от подсчетов погрешностей, когда это поражение - самое сладкое поражение и, поразительно, честное тоже?