Я, кажется, не осмеливалась подумать; или эта самая мысль, летучая и бесхозная, никак не могла осесть, как тополиный пух сбивается в кучи у памятников, в моей голове, а сейчас, сплюснутая дождем, или, скажем, пойманная в сачок, она вошла в распахнутую дверь моего смущенного рассудка и вычурно расшаркалась: а что если, в самом деле, слова поэтов и философов только потому так откликаются во мне/нас, только потому звучат так ультимативно и обязательно передуманными до, что мне/нам еще, скажем, даже не двадцать?