Самозабвенное блаженство. Дрейф на узком табурете в комнате с шероховатой зеленью стен. Рисую; скорее, каллиграфирую на кусочках картона неровные, однако аккуратные буквы, перемежающиеся полосками синих чернил, предвестников беды, не иначе? Вдыхаю в них саму чертову жизнь, провоцируя тем самым и первые вздохи Земли в этом, непокрытом еще пылью коллизий, едва явившемся на свет циклу.
Этакий акт поминовения года ушедшего, рассыпавшегося затихшим прахом в паре десятков километров отсюда. Что до меня - здесь пробуждаются пугающие вещи; выгибается позвоночник, мельком пойманный в зеркале глаз горит дьявольским огоньком, сухие губы растягиваются в нечеловеческой улыбке.